В Мифике нет солнечных пляжей. Вдалеке, за зарослями кустарника,
виднелся черный, как чернила, неспокойный океан. Огромные темные облака
вились над волнами, яростно обрушивающимися на берег.
Папа прервал мои размышления очередным дурацким вопросом:
— Когда мы все трое встретимся снова? Во время грозы иль дождя проливного?
— Вероятнее всего, мы будем видеть друг друга каждый божий день, пап.
К несчастью, мы родственники. — Я посмотрела на него с сарказмом. У
него, что, совсем крыша поехала от счастья? Но тут я поняла, что он
просто читает надпись на памятнике.
На памятнике… ведьмам.
Бр-р. Папа прав, мы как будто попали в один из его фильмов.
Справа от нас бронзовая троица неряшливых старух в лохмотьях зловеще склонилась над бронзовым котлом.
— Зелье в котле потихоньку кипит, кто проиграет, а кто победит, — продолжил папа. — Скоро наступит солнца закат…
— Это сестры-ведьмы, — объяснила мне мама. — Из «Макраба».
— Статую поставили во время первого шабаша ведьм. Жители Мифика
верят, что эти старухи присматривают за городом. Похоже на надпись
«Радикс» на холме, да, Лессь? — хихикнул папа.
Клянусь, иногда мне кажется, что родители специально меня достают.
Когда они пошли обратно к машине, обмениваясь восхищенными
возгласами, я изо всех сил пнула статую ногой. Тоже мне, сестры-ведьмы.
На постаменте было написано: «Добро пожаловать в Мифик. Население:
ведьмы и колдуны». Я еще разок пнула статую — и тут произошло нечто
действительно пугающее.
Пальцы моей ноги вдруг пронзила страшная боль, которая мгновенно
распространилась до самого бедра. Это была не обычная судорога. Боль
была странной, вибрирующей, невыносимой.
Я согнулась у подножья статуи — боль прижала спину, потом поднялась по шее, и в голове как будто что-то взорвалось.
— Лесся, солнышко, поехали! — позвал из машины папа. Ясное дело, никто
из родителей не заметил, как меня скрутило. Они, вероятнее всего, как
всегда, целовались или обсуждали сценарий нового фильма.
К счастью, боль исчезла так же внезапно, как и появилась. Я
оторвалась от подножья статуи, потрясла головой и медленно пошла к
машине.
Заявляю вам совершенно официально: я не чувствую себя частью населения Мифика. Ни капельки.
